На мезонин, как будто в небо лестница.
Поднимешься — никто не ждёт внизу,
там ночь свернулась в хищную гюрзу,
здесь лампа, как луны безумной крестница.
Над крышей осень вяжет спицей кружево,
вплетая в ткань остатки паутин.
Она по цвету — вишня, гренадин.
У ветра голос с хрипотцой, простуженный…
Дымится камелёк во след минувшему.
У кресла бархатного — тот же стон.
Старинных книг забытый легион.
В пыли картины… Времена уснувшие…